Странно было бы отрицать или даже оспаривать, что, как минимум в прошлом, британцы отлично умели во флот. Скорее всего, даже лучше всех умели. Что и не удивительно при наличии огромного опыта и веками копившейся военной традиции. Сочетание же уверенности в тактическом превосходстве с наличием объективно превосходящих сил, – а кораблей у Англии всегда было очень много, – часто ведёт к консерватизму, к скептическому отношению к новшествам… Но это, опять-таки, не про англичан. Они всегда стремились быть впереди. Даже если плохо представляли куда двигаться.
...Ну, вот собственно так и появились подводные лодки серии «К», именуемые паро-электрическими. Концепция предполагала использование электродвигателя для движения в подводном положении (как у всех, в принципе), но всплывая субмарина шла не под дизелем, а на паровых турбинах, – как эсминцы эпохи Первой и Второй Мировых войн. Суть замысла заключалась в том, что хотя дизель намного экономичнее, паровая турбина обладает небольшим собственным весом и, соответственно, намного более высокой удельной мощностью. Таким образом, паро-турбинный двигатель обеспечивает превосходство в скорости, в ущерб дальности плавания… И как-то всегда считалось, что эсминцам нужна прежде всего скорость, так что они оставались паровыми, подводные же лодки с самого начала XX века делались дизельными, чтобы увеличить автономность и время крейсирования.
То есть, традиционно предполагалось, что субмарины действуют сами по себе, устраивая засады на вражеских коммуникациях. С чем, в принципе, они хорошо и справлялись. Британские же адмиралы задались вопросом, исчерпывается ли потенциал подводных лодок одной только партизанщиной? Так родилась концепция «эскадренных субмарин», предназначенных для использования в морских сражениях. В соответствии с названием они должны были действовать в составе эскадр, – вместе с надводными кораблями, – и только когда покажется вражеский флот, погружаться и атаковать торпедами. Хорошо же?
После начала Первой Мировой англичанам стало казаться, что очень хорошо. Ибо заниматься чем-то путным их дизельные подводные силы не имели никакой возможности. Для того чтобы истреблять торговлю, подстерегая вражеские транспорты, как минимум, требуется торговля сама по себе. Немцы же, исключая считанные вылазки «блокадопрорывателей» по морю с кем-либо торговать и не пытались. С другой же стороны, их линейный флот, хоть и выжидал неизвестно чего на базах, представлял собой весьма грозную силу. Поражение в генеральной битве с ним могло иметь для Англии самые тяжёлые последствия.
То есть, мысль использовать подводные лодки в эскадренном бою, раз уж других задач всё равно нет, лежала на поверхности. Но, правда, для этого требовалось повысить скорость субмарин хотя бы до 25 узлов, чтобы они не отставали от крейсеров. Но что с того, если техническая возможность размещения в узком корпусе котлов, топок и мощной турбины была?
В остальных отношениях подводные лодки серии «К», в принципе, не отличались от дизельных. Но только самых больших – океанских, ведь сопровождение эскадр также предполагало высокую автономность. То есть, были эти подводные лодки по своему времени весьма велики, – 2000 тонн в надводном положении. Однако, роковую в их судьбе роль сыграла именно высокая скорость.
На практике идея «эскадренной субмарины» показала себя настолько ужасной, что англичане даже задумались над запретом (после войны, конечно) подводных лодок вообще, – как «кораблей, смертоносных для своих экипажей».
Из двадцати построенных подводных лодок серии «К» девять затонули в результате аварий. Плюс ещё одиннадцать аварий привели лишь к жертвам среди моряков и повреждениям. При этом конкретно от рук немцев ни одна из подводных лодок этого типа не пострадала. Немцы просто не успевали. Лодки серии «К» одна за другой отправлялись на дно сами по себе.
Причём, виной аварий не было техническое несовершенство. Конструкторы сделали своё дело хорошо. Конечно, пара дымовых труб закрываемых заглушками увеличивали опасность погружений, но лишь раз именно не герметичность заглушки стала причиной аварии. Если уж паро-электрические субмарины погружались, всплывали они не реже дизельных… Но они, обычно, сразу тонули. До погружения дело просто не доходило.
Лодки серии «К» массово гибли в столкновениях. Только за один день 1 февраля 1918 в ходе учебного выхода грэнд-флита, названного англичанами «битвой у острова Мэй», К-14 и К-17 затонули, а К-6, К-14 и К-22 получили тяжёлые повреждения в результате столкновений друг с другом и с надводными кораблями.
Проблема заключалась в обычае британского флота проводить учения в экстремальных условиях: в бурю, в дождь или в туман, если дождя почему-то не было. Этот обычай показал себя очень мудрым: тяжело в учении, легко в бою. Как следствие, англичане проводили конвои на Мальту через Сицилийский пролив в такую погоду, что отправленный на перехват итальянский линкор вынужден был укрыться в гавани, а сопровождавшие его эсминцы успели лишь радировать «Мы тонем, да здравствует Италия!»
И вот с мостика несущегося полным ходом в условиях ограниченной видимости крейсера едва возвышающуюся над водой рубку подводной лодки просто не замечали. Или же заметив и приняв за «катер» только рубку, корабль срезал у громоздкой, длинной и, как следствие, не манёвренной субмарины нос или корму.
...После признания концепции «эскадренной субмарины» порочной англичане пытались придумать оригинальным лодкам оригинальное же применение, устанавливая на них 305-мм орудия, чтобы использовать как «подводные мониторы», или (в первые в истории флота) ангары для самолётов. Подводный монитор, это, конечно, отдельная, заслуживающая отдельного же рассмотрения песня… Но ничего не помогало. Лодки серии «К» всё равно тонули.