По дубовому столу в раздумьях птичьих ходит ворон взад-вперед. На груди его могучей свет от свеч проваливается в ночь.
– Прочь! Прочь! – голос зыбкий, голос слабый прозвучал из-под стола.
Но посланник темной ночи лишь мотает головой. Он макает клюв в чернила, в те, в которые луна колдовала часом ранее у открытого окна. Ворон пишет клювом мощным, клювом длинным на листе слова людские:
– Ты меня призвал сегодня! В этом теле в этот час, чтобы я за тебя писал.
Мах крылом, канделябр пошатнулся, уронил свечу на стол. Языки огня схватили скатерть, потащили в преисподнюю. Дым и пепел вмиг вскружились. Гром! Понеслись по стенам тем, где душа одинокого поэта год теснилась, согреваясь коньяком.
Тут писатель закрестился, зачитал молитву в страхе. Тут же начал заикаться, вмиг замерз, продрог. Руки, ноги загноились. Черви ожили под кожей… Прокусили… Появился желтый сок.
– Нет! – промолвил громко голос, чей-то голос из кромешной тьмы, – Как ты смел так пошутить?!
Но поэт пружиной сжался, страх пробрался до души.
– Прежде, нежели меня будить, ты прочти труды Великих! Выучи азы и буки, коли хочешь говорить!
Ворон бьет по горящей крышке стола, словно в череп наглецу. Зубы лязгают писаки громко, сердце в точку, холод, ломка.
– П-п-п- прости, – шепот вырвался из гроба, гроба тела наглеца. И по пеплу поднялся до вороньего крыла.
– Что отдашь ты мне в замену, на замену той постели? Ты поднял меня из-под камня и заставил говорить.
Буквы черные под клювом засвистели, закрутились по оси. Голос нежный, как ребенка, прозвенел:
– Боже мой! Спаси и сохрани!
Деревянный стол дымил сюжетом, прогорая по краям. Лава букв проела бреши в оборонительных рядах. Рот писателю открыла незнакомая рука.
Мысли, слезы и сомненья потекли писаки на пол. Как же был он жалок, эта слабость оборвала волосок. И петля в одно мгновенье прищемила голосок.
– А-а-а! – последним сдался небный красный звонкий язычок.
В рот стекает магма, магма букв с того холста, где слова недавно выбивались клювом темного посла.
– Из стеклянной банки смотришь на меня теперь. Тьма – твоя природа, черные: душа, глаза! Ты моим расходом будешь, станешь пользой для листа.
Ворон вскрикнул, ворон прыгнул и закупорил чернила черным воском от свечи. Тут же ветер все распутал, иль запутал до конца. Но в мгновение не стало шума, стука клюва наглеца.
В пепле из-за стола появилась автора рука, а затем по сторонам, весьма довольно, замотала голова. Тело то же, те же вещи, тот же запах изо рта. Но горят совсем не светом эти птичьи глаза.
Автор: denis_may
Источник: https://litclubbs.ru/articles/62277-perevoploschenie.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Оформите Премиум-подписку и помогите развитию Бумажного Слона.
Подписывайтесь на наш второй канал с детским творчеством - Слонёнок. Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: